Становление новых правовых принципов с конктретными политическими событиями, трактуемыми в духе классовой борьбы” Поскольку типологии нет, а доминирует фактография, то изложение Х. Рюсом политической истории домонгольского периода сводится практически к пересказу летописи, к максимальному самоограничению рамками конкретной темы. Признавая плодотворность поставленной в советской науке проблемы “славяно-скандинавского политического, социального и культурного синтеза”, признавая, что не варяги основали “Киевское государство” (кавычки Х. Признавая плодотворность поставленной в советской науке проблемы “славяно-скандинавского политического, социального и культурного синтеза”, признавая, что не варяги основали “Киевское государство” (кавычки Х. Рюса), равно как и не восточные славяне (или балты и финны) без какого бы то ни было скандинавского влияния, автор тут же отказывается от конкретной оценки роли тех и других в этом процессе: оба элемента участвовали в нем, “сложно противо- и взаимодействуя” Столетие между Рюриком и Святославом рассматривается Х. Рюсом вне всякого развития государственности: Рюрик • варяг и Святослав “последний варяг”. Автор избегает хронологической стратификации скандинавского присутствия на Руси, ограничиваясь гибкими формулами, вроде той, что: “бросается в глаза полиэтнический характер правящего слоя в середине X в. , равно как и, видимо, далеко уже зашедшая славянизация княжеского рода” Святослав, по Рюсу, – правитель “еще целиком коренящийся в норманской традиции”, в деятельности которого “одни склонны усматривать грандиозные “имперские планы”, а другие • цепь бессистемных грабительских походов Ограничиваясь отдельными констатациями на историографическом уровне, автор упускает главное: предпринимаемые в науке попытки осмыслить политическую активность Святослава как органичное для раннефеодальной государственности явление, а следовательно, как целенаправленную, государственную политику.